Сложнее и интереснее всего работать с товарищами, которые потеряли смысл. У человека есть какой-то бизнес, какие-то дела. Всё как-то работает. Но нет собственного смысла, зачем вообще всё это делать.
Не вообще нет смысла, а нет своего смысла. Чужих смыслов полно. Кто-то заимствует смыслы родителей, кто-то друзей, кто-то просто с улицы или из книг.
- Работать нужно, чтобы поддерживать семью.
- Нужно зарабатывать, чтобы получать от жизни максимум кайфа.
- Тебе нужно иметь статус в обществе. Без денег ты никто.
- Я хочу доказать им всем, что зря они в меня не верили.
- Мне надоели боссы и шефы. Я хочу сам собой управлять.
- Мне просто прикольно этим заниматься. Попробую-ка я на этом и зарабатывать.
- Мне просто нравится видеть, как я уделываю конкурентов.
- Просто хочу больше денег, в найме платят меньше.
Эти и подобные смыслы — довольно поверхностны или даже травматичны. В них не так уж и много энергии. Их заряда может хватить на год, на пять. Даже на десять. Но потом этот заряд заканчивается и человек оказывается с кучей процессов, ответственностей и обязательств, с возросшим уровнем жизни, но без мотивации и драйва как-то всё это продолжать. Какое-то время ещё проработает мотивация «чтоб не потерять нажитое и построенное», но это уже начало конца.
Когда человек теряет смысл, зачем всё делать, когда старые смыслы протухают, а новые не находятся, то это негативно сказывается и на душевном состоянии, и на делах. Работать через не могу, тащить баржу, преодолевая депрессию — это невыносимо. Дела будут бросаться и саботироваться. Но состояние от этого не улучшится.
Когда человек сталкивается с такой потерей смысла, то есть два варианта:
- поспешить придумать какой-то новый поверхностный и недолговечный смысл, которого хватит ещё на пару лет,
- или найти что-то типа призвания — тот смысл, который заставил нас родиться, прийти в этот мир, ради чего всё это затевалось.
Если восстановить контакт с этим глубинным изначальным смыслом, то его хватит на всю жизнь. Потому что ещё до рождения мы ради воплощения этого смысла и затеяли всю эту историю с приходом в человеческий мир.
Даосский взгляд
Даосская традиция считает, что каждый человек состоит из десяти душ:
- Три небесных души 三魂 sānhún,
- Семь земных душ 七魄 qīpò.
Семь земных душ — это психологический механизм, обслуживающий физический комфорт. Хорошо поесть, покататься на хорошей машине, погладить кого-то тёплого, подчинить слабого, получить поддержку сильного. Семь земных душ приходят к нам вместе с физическим телом. Если бы наш дух родился в теле какого-то инопланетянина, то там мы имели бы другой набор этих приземлённых интересов, потому что устройство тела было бы другим.
Обычно именно эти земные души дают первоначальный пинок к бизнесу. Хочется денег, доминирования, статуса и чтобы никто ничего не указывал. Земные души в основном работают из необходимости. Когда сыт, есть уже не хочется. Когда нет начальства, статус уже не важен. Поэтому эти души, насытившись, перестают нас мотивировать.
Три небесных души — это то, что приходит из мира бессмертных духов. В каждом человеке есть консилиум, команда из трёх бессмертных душ. У них могут быть немного разные идеи о смысле жизни, но их объединяет одно: большой масштаб. Их устремления не ограничиваются целью поесть и поспать. Их устремления выходят даже за пределы этой нашей жизни. У них есть грандиозный замысел, который может быть настолько космичен, что его даже не втиснуть в слова человеческих языков. И их план на эту нашу жизнь — это один из этапов в реализации грандиозного замысла.
В некоторых духовных традициях считают, что источником таких великих планов и замыслов являются божественные инстанции где-то там. Даосы считают, что эти три божественных сущности — уже прямо тут, во мне. И мне необязательно их призыв считать чем-то внешним. Этот призыв идёт из моей собственной духовной сути.
Когда я начинаю следовать призыву, исходящему из своей вневременной бессмертной части, то это ощущается, как то самое призвание.
Как услышать призыв духа
Чтобы начать слышать этот призыв духа, нужно перестать пытаться его понимать. Очень многие люди жалуются: «Я не могу понять, чего я хочу на самом деле, чего хочет моя душа». Дело в том, что попытки понять, попытки ухватить разумом, истолковать и истрактовать — создают шум и помехи, из-за которых устремление духа и не слышно. Люди привыкли к тому, что смысл исходит из головы. И смотрят к себе в голову, ждут, когда же возникнет понимание. Но устремление духа появляется не в голове. Смотреть туда — это как искать потерянные ключи под фонарём просто потому что там светло.
Голова, разум — это инструмент
- для моделирования внешнего мира
- для передачи сообщений другим людям.
Можно понять, чего от тебя хотят другие. Можно понять, как добраться до реки. Можно понять, как пользоваться компьютером или как делать топор. Чтобы понять устремление духа, оно — это устремление — должно появиться снаружи. А оно не снаружи, а внутри. Поэтому аппарат понимания тут бесполезен.
Устремление духа можно почуять, услышать, ощутить. Но не понять, и даже не увидеть. Представьте себе раненого зверя. Он забивается в нору, устремляет внимание внутрь себя. Но это не острое внимание хищника, выслеживающего добычу, а мягкое, обволакивающее внимание, похожее на всестороннюю поддержку материнской утробы. Увидеть, понять — это внешнее качество внимания хищника на охоте. Услышать, ощутить — это внутреннее качество внимания всесторонней любви.
Внимание перестаёт быть точечным. Оно превращается в жидкость, которая пропитывает губку тела. Когда внимание пропитало все уголки тела своим всеобъемлющим качеством, то вся наша система становится цельной. Мысли — это байты-шарики внутри целостного организма, эмоции — это ветра внутри целостного организма, движения тела — это перемена конфигурации целостного организма. Сознание не цепляется ни за шарики мыслей, ни за ветра эмоций. Оно остаётся влагой, пропитавшей всё живое, что есть в этом внутреннем космосе. Светом, просвечивающим сквозь все атомы.
И только когда вся система стала цельным организмом, наш бессмертный дух — не спрашивая понимания разума — начинает рулить этим цельным организмом для осуществления призвания. У нас появляется чувство потока, чувство жизни в согласии с духом, чувство большого смысла во всём, что мы делаем. Но понимание может прийти сильно потом. Только ретроспективно, на закате жизни можно понять, что это вообще было и зачем. По ходу пьесы у нас могут возникать какие-то идеи о том великом плане, который наш дух разворачивает через нас. Но любые эти идеи будут лишь ограниченным, приблизительным, упрощённым объяснением. Не стоит за них цепляться. Помним, что у нашего бессмертного духа есть план не только на эту жизнь, но и на вечность вперёд. И этот большой план выходит за рамки человеческих слов и смыслов.
Впускаем дух в дела
Когда мы начали чувствовать импульсы духа в своей системе, можно давать себе периоды, когда мы сажаем наш разум на скамейку запасных, отключаем его временно от управления внешними событиями и действиями. И позволяем нашему духу рулить процессом из его мощного потока. Потом можно вернуть разум в работу, чтобы он отполировал продукт и проставил запятые.
Рационалы, которые живут только из разума, не чувствуют ни драйва, ни вдохновенности, ни большого смысла в действиях. Мистики, которые живут только из духа, из сердца, из интуиции — действуют нечётко и непонятно. Если мы чередуем разум и дух, мистику и рацио, если они могут сотрудничать, то всё становится возможным и всё дышит грандиозным смыслом.
Конечно, подключение своего изначального духа к жизненным процессам, к делам и событиям обязательно повлияет на то, что и как мы делаем. Нам вдруг расхочется применять в делах процессы, которые были высосаны из интеллектуального пальца. Мы вдруг начнём делать что-то не пойми что, но что докажет свою значимость позже, а пока не понятно, зачем я этим увлекаюсь. Структура дел, конечно, начнёт меняться. Разум тут занимает подчинённое положение. Его работа — смягчать и обслуживать устремления духа, а не сдерживать дух.
Дух выражает всё устремление в действии, не объясняясь. Разум занимает роль пресс-секретаря и находит понятные объяснения для внешнего мира, что и зачем мы делаем. Объяснения можно менять хоть каждый день. Это просто пиар, просто слова. Смысл не в объяснениях.
Если позволить духу рулить процессом жизни, наша жизнь превращается в большое приключение, наполненное смыслом.
В нашей культуре мудрость, духовность ассоциируются с уходом от мирской жизни, с монашеством и отшельничеством. Но в даосской традиции все даосские мастера были важными чиновниками, преуспевающими феодалами, востребованными целителями, успешными военными стратегами. Приветствовалась внутренняя аскеза — то есть отказ от психологической зависимости от внешних благ. Но не аскеза внешняя — истязание тела никогда не было в чести. Зависимость от внешних благ — это жизнь из потребностей, из семи земных душ. Свобода от зависимости даёт развернуться трём небесным душам, изначальному духу. Деньги, материя становятся лишь инструментом по осуществлению грандиозного замысла духа. Обжора, который боится недоесть, и монах, который боится переесть — одинаково зациклены на еде. А устремление духа лежит вообще в другом измерении. Сколько надо, столько и ешь. Главное, не впадай в зависимость от еды и её количества.
То же самое касается денег и прочих материальных ресурсов. Их всегда будет столько, сколько нужно для реализации устремлений духа.
