Top.Mail.Ru

Метка: религия

  • Миссия и соединение с Истиной

    Миссия и соединение с Истиной

    Перевод статьи мастера Ли Гунмина

    Откуда берутся ресурсы для религии

    Уровень экономического развития эпохи тесно связан с тем, насколько широко распространяется религия. Следует понимать: без достаточной экономической базы религия не может устойчиво развиваться. Особенно в нестабильные времена, когда жизнь народа трудна, ресурсы религиозных учреждений истощаются, что снижает их возможности по взаимодействию с обществом и осуществлению просветительской деятельности.

    Традиционные религии сами по себе не обладают прямой производительной силой, и их методы управления сильно отличаются от современных религиозных моделей. В наши дни продвижение религиозной веры часто требует самодостаточности: нельзя полагаться только на пожертвования, приходится создавать побочные предприятия как источник финансирования. Такая совмещённая модель требует особой деликатности — иначе есть риск искажения сути веры и подмены её принципов материальной выгодой.

    С точки зрения традиционной религии, такая коммерческая деятельность обычно не принимается верующими. Только немногие крупные сообщества способны быть экономически независимыми. Ведь большинство традиционных религиозных организаций имеют многовековую историю и накопленные ресурсы, которых достаточно для поддержания последующих поколений. Поэтому наследникам часто не нужно заниматься бизнесом или искать дополнительные источники дохода.

    В контексте религиозного управления в Китае: после Культурной революции религиозные активы были национализированы. Сейчас их эксплуатация и управление осуществляются либо государственными структурами, либо через аренду частным лицам.

    В то же время, с точки зрения религиозной миссии, ресурсы, полученные от общества, должны быть возвращены обществу — это основа законодательства Тайваня при учреждении религиозных организаций. Поэтому тайваньские храмы каждый год проводят благотворительные мероприятия, призывая верующих помогать — деньгами или трудом, — поддерживая тем самым уязвимые группы населения.

    Функции больших храмов и маленьких святилищ

    На Тайване повсеместно можно встретить частные святилища: свобода вероисповедания и открытость религиозной практики позволяют без особых ограничений проводить мероприятия, стоит только подать заявку. Так возникло множество мелких ответвлений. Однако, несмотря на это, крупные мероприятия в основном организуются силами местных объединений.

    Отсюда видно: без малых собраний не бывает крупных мероприятий. В последние годы тайваньское правительство начало вести реестры малых святилищ, наладило коммуникацию с их представителями, распространяя рекомендации, например, по сокращению сжигания благовоний и золотой бумаги во имя охраны окружающей среды.

    Правительство придерживается принципа невмешательства в частные святилища, следуя конституционному праву на свободу вероисповедания.

    При этом исследования показывают: несмотря на разный уровень подготовки служителей, такие святилища вносят вклад в поддержание общественного порядка и нравственное воспитание. Услуги крупных храмов обходятся дороже, поэтому обычные люди предпочитают обращаться к малым святилищам, где дешевле и доступнее. Кроме того, малые святилища часто ведут независимые, хорошо подготовленные практики, чья искренность и вклад в обучение ничем не уступают тем, кто служит в больших храмах. Это — одна из причин, по которой число малых святилищ на Тайване продолжает расти.

    Религиозная вера не оторвана от мирского

    Изучая религиозные традиции, я пришёл к выводу: передача духовной линии в религии крайне важна для всех живых существ. Вера и обычаи — это формы культурного наследия. Где есть мышление — там есть вера, и потому религия становится выражением гуманистического идеала.

    Чтобы по-настоящему стать религиозным деятелем, спасающим мир, необходимо объединить философские основы разных религий и народную культуру, изучить происхождение веры в разных странах и историческую связь религии и общества. И лишь тогда, выйдя за рамки обыденного, можно проявить достоинства настоящего религиозного человека.

    Моя личная учёба и опыт направлены на исследование и фиксацию этих явлений — пусть и не на академическом уровне, но, по крайней мере, я могу передать истории и особенности народной веры. Я делюсь этим с учениками, чтобы они поняли, что такое вера, как в неё войти и как служить обществу — ведь именно это и есть правильное отношение к учению Дао.

    Герой и обожествление

    Возникновение культа определённых божеств часто связано с подвигами конкретных людей, пожертвовавших собой ради общества. Их дела вызывают уважение и почитание, но не все из них становятся объектами поклонения — чаще всего такие фигуры лишь увековечиваются в памятниках или храмовых залах. Широко же обожествляются персонажи из мифов.

    Среди даосских божеств, наиболее известной, достигшей обожествления из человека и ставшей объектом всеобщего почитания, является Мацзу (госпожа Линь Моцзянь). Её путь — пример того, как человек, практикуя Дао, может достичь бессмертия и помогать живым. Народ верит, что она — воплощение бодхисаттвы Гуаньинь, но, кем бы она ни была в прошлом, её подвиги по спасению людей сделали её символом милосердия и защиты.

    Люди, живущие на побережье Фуцзяни и Тайваня, хорошо знают Мацзу. Говорят, мореплаватели, попавшие в беду, часто видели её проявления, спасавшие их, а страдающие люди, искренне молящиеся ей, получали помощь.

    Насколько человек может повлиять на общество? Это трудно измерить. Общество — это коллектив, и герой — это тот, кто берёт ответственность в трудный момент. Однако не всякий герой становится объектом поклонения. Не каждый, кто рисковал жизнью, становится божеством. Чтобы стать богом, одного подвига недостаточно — нужно пройти путь духовной практики.

  • Таинство

    Таинство

    Человек — существо над-рациональное. Логика и разум — лишь инструмент, отращённый нашими предками в конкурентной борьбе. Разум может размышлять, анализировать, строить схемы, но он не может быть источником опыта. Как комментатор не бегает по футбольному полю, как уличная камера не пьёт коньяк, опершись лбом о ледяной столб под пронизывающим ноябрьским дождём.

    Рационализация — это способ переварить живой опыт, дезинтегрировать его, разложить на схемы, объяснения, байты. Это может создать знание. Но одновременно — убивает опыт.

    Человеческая жизнь куда объёмнее рациональности. Это и перемалывающие глубины иррационального безумия, и разрывающие высоты мистического прозрения. Музыка, живопись, поэзия могут исцелять сердца, менять судьбы, переворачивать мировоззрение. Сколь бы красиво ни говорили священники и гуру, никакое слово не может передать мистический опыт. Мистический опыт медитатора — на то и мистический, что он таинственный, обречённый быть тайной. Его невозможно изложить в словах и записать в таблицы.

    Любая попытка разложить опыт встречи с живой истиной превращается в подделку, эрзац. И чем красивее или мудрёнее будут эти попытки, тем ближе опасность: люди, не имевшие такого опыта, начнут жонглировать твоими словами — и вообразят, что проникли в мудрость. Хотя на деле лишь повторяют чужое. И это жонглёрство может навсегда перекрыть им доступ к тому, чтобы самим нырнуть в над-рациональное и обрести подлинный мистический опыт.

    Так не лучше ли — просто ничего не говорить о таинстве?

  • Свобода это рабство

    Свобода это рабство

    Либерально-индивидуалистический дискурс навязывает опасную иллюзию: будто человек полностью управляет своей жизнью и решениями. Эта идея преподносится как самоочевидная истина, аксиома, не требующая доказательств. Иными словами — как религиозная догма.

    Чем опасна эта иллюзия? Тем, что в то время как человеком управляют внешние силы, культурные конструкции или ментальные вирусы, он продолжает упорно верить: «всё решаю я сам». Эта вера делает механизмы управления невидимыми — именно потому, что они оказываются исключены из поля осознания.

    Если же человек не считает себя суверенной, оторванной от всего личностью, а признаёт, что он — продукт воспитания, среды, родовых сценариев, коллективных травм, носитель старой кармы, языка, идеологий, частью которых стал неосознанно, то появляется возможность взглянуть на эти силы. Увидеть, что они сильнее «индивидуальности». И если уж свобода и возможна, то только через признание собственной запрограммированности. Только через взаимодействие с теми силами, что формируют поле сознания. С одними можно выстроить союз и позволить им направлять себя. Другим — сказать: «Нет. Я больше не принадлежу тебе».

    Но этого не может сделать тот, кто живёт в трансе личной автономии. Потому что не осознаёт самих нитей, за которые дёргают.

    Атомизация общества усиливает этот транс. Когда человек вырван из концентрических кругов семьи, рода, традиции, общины — создаётся видимость полной свободы. Множество якобы «независимых» личностей, никаких якобы ограничений. Государство, глобальный порядок — если и существуют, то в виде чего-то абстрактного, не имеющего лица. Люди, не натренированные воспринимать коллективные процессы, не способны различить субъектов за абстрактными системами. Поэтому сознательное управление мышлением и поведением людей остаётся за кадром.

    Либеральный рационалист воспринимает лишь малую часть того, что происходит внутри. Он думает, что именно там он и принимает свои решения. Всё остальное — слепая зона. В ней — гипноз культуры, слепые пятна родовых программ, непрожитые травмы. А ещё — демоны. Паразитические сущности, ментальные и энергетические, питающиеся повторяющимися эмоциями, которые они же и вызывают.

    Пока ты уверен, что свободен — ты порабощён.
    Свобода начинается с прозрения: кто в тебе говорит, кто чувствует, кто выбирает.
    И с решимости укреплять своё ядро — выправлять и собирать себя заново, чтобы стать пригодным сосудом для воли, идущей из глубины.

  • Нация в голове

    Нация в голове

    Люди, склонные к эпичным теориям национальной патетики не понимают одной вещи. Я про тех господ, которые увлечённо рассуждают о том, что делали русские или болгары или украинцы в третьем тысячелетии до нашей эры.

    Они не понимают следующего факта. Во всех исторических исследованиях мы имеем дело с разными общностями, которые пересекаются, но не эквивалентны. Вот эти общности:

    • Генетическая общность, популяция. Люди в древние века были ограничены местом обитания. Не было перекрёстного опыления, генетический материал оставался замкнут в изолированных общинах. Так формировались разные рода или породы людей. Как таксы и овчарки. В наши времена уже давно всё перемешалось, люди путешествуют, были волны переселения народов. Но если применить математическую статистику, анализ генетических данных, всё ещё можно выявить остатки тех генетически разрозненных родов, которые существовали когда-то. Границы между ними уже сильно стёрты, но не до полной гомогенности.
    • Языковая общность. Носители одного языка. Правда вопрос, что считать одним языком. Сейчас при наличии государственных границ, центрального телевиденья, официального столичного языка, можно чётко разделить, например, польский и чешский. Но раньше, да и теперь во многих местах, язык меняется плавно от деревни к деревне. Карта языков больше похожа на градиентные пятна, чем на чёткие круги. Но лингвисты как-то справляются. Сегодня концепция языка — это политический феномен. Если одна деревня вдруг получает политическую независимость, то то, что вчера считалось диалектом, вдруг переименовывают в язык. Учёные, чтобы не связываться с политическим понятием языка, придумали термин «идиом». По сути этот тот же язык, но без политики. И эти языки или идиомы эволюционируют со временем. То, что было одним языком, спустя века распадается на несколько разных как болгарский и сербский. То, что было разными языками, бывает, сливается в один: северный восточнославянский идиом слился с новгородским, — и возник русский.
    • Культурная общность. Люди, проживающие рядом, склонны иметь похожий образ жизни. У них общая экономика, общие способы ведения хозяйства, схожий рацион питания, похожая мода на одежду, посуду. Схожие дома и технологии строительства. Сказки, легенды, анекдоты, песни, ритуалы, верования.
    • В более поздние века культурная общность заменилась на религиозную. Материальная культура в условиях повышенной мобильности технологий может стать одинаковой. Архитектура и сельское хозяйство унифицировались. Все стали носить одинаковые костюмы. Но потребность иметь «своих» осталась. Эту функцию стала выполнять религия. Католики, протестанты, православные, иудеи, мусульмане, буддисты… Культурные различия сосредоточились вокруг религиозных конфессий по мере того как в светской жизни всё становилось схожим.
    • В совсем уже новое время — конец XIX, начало XX века на смену религиозной идентичности пришла национальная. Это очень новое изобретение.

    Генетический профиль человека можно определить анализом ДНК.
    Языковую принадлежность можно определить на слух.
    Культурную идентичность можно понять по образу жизни.
    Религиозную конфессию можно определить по обрядам и ритуалам, которых человек придерживается.
    А национальную идентичность объективно никак не определить. Национальности нет ни в генах, ни в языке, ни в культуре, ни в церкви. Национальность есть только в голове.

    Эти разные идентичности могут пересекаться, но они не эквивалентны друг другу. Носители похожих генов могут говорить на разных языках. Носители одного и того же языка могут вести разный образ жизни. Люди, живущие в одной и той же культуре, могут исповедовать разные религии. Приверженцы одной и той же религии могут относить себя к разным национальностям.

    И наоборот. Люди одной и той же национальности, могут исповедовать разные религии. Верующие одной конфессии могут иметь сильно разные материальные уклады жизни. Носители одной и той же культуры могут говорить на разных языках. Носители одного языка могут иметь совсем разные гены.

    История знает множество примеров, когда одна из этих идентичностей менялась, а другие оставались нетронутыми. Например, ничего не изменилось, но люди вдруг перестали считать себя болгарами, и начали считать себя македонцами. Или всё прочее осталось как раньше, но все перекрестились в другую религию. Или ничего не изменилось, но люди вдруг начали говорить на другом языке, как индийцы на английском. Или ничего не поменялось, но быстро изменилась материальная культура в результате важных изобретений. Или всё — и язык, и культура остались прежними, но миграция привела изменению генофонда. Я тут, конечно, немного упростил. Перемены одного элемента сопровождаются искажением и сдвигом в других слоях, но эти перемены и сдвиги на разных слоях не синхронны и не соразмерны друг другу.

    Становится совершенно непонятно — когда любители громких историй заявляют, что «наши» строили египетские пирамиды, — кого они подразумевают под «нашими». Генетически родственных биологических особей? Носителей языка-предка нынешнего языка автора? Носителей какой-то древней культуры, элементы которой остались и сейчас? Религии тогда были совсем другими, а национальных идентичностей не было вовсе ещё двести лет назад.

  • От культа богатства к поклонению мудрости

    От культа богатства к поклонению мудрости

    Деньги — это способ манипуляции. Когда их нет, ты не можешь больше ни о чём думать. Когда они есть, ты наслаждаешься собой. Когда деньги для человека на первом месте, то это зависимая и манипулируемая позиция. Деньги в отличие от здоровья, ясности духа, творческих идей — можно получить только от других. Всё остальное можно получить прямо из себя, деньги только от других.

    Если бы мы жили в древние времена с натуральным обменом, то каждый мог бы добыть себе богатство в лесу, на пляже. Я про звериные шкурки, про ракушки, камешки. Но сегодня деньги по определению не создаются кем попало. Ты их только обмениваешь с другими. Ты не можешь их выкопать из земли или собрать на пляже.

    В наши дни ставить деньги на первое место — это делать себя зависимым. Поэтому мне всегда был чужд народный китайский культ поклонения богу богатства 財神 cáishén. Я с недоумением смотрел на друзей, интересующихся китайской культурой, которые каждый китайский новый год постили ошеломительно яркие китайские картинки с розовощёким дяденькой среди гор золота и ярко-красных фонариков. Я скрывал своё несогласие с этой модой. Я считал это моим личным эстетическим выбором, ведь большинство всегда право.

    Но всё оказалось глубже. Оказалось, что далеко не все носители китайской культуры делают подношения богу богатства в китайский новый год. Оказалось, что в некоторых образованных кругах людей, связанных с даосскими традициями, считается, что этот культ бога богатства на новый год — это для простолюдинов. Обычным людям всё равно будет трудновато понять любую концепцию сложнее богатства, да и когда ты живёшь на грани выживания, то богатство — это верх счастья. Но для просвещённого человека другие вещи куда как важнее. Богатство, конечно, полезно, но это лишь инструмент для осуществления чего-то более значимого.

    Поэтому в просвещённых даосских кругах в китайский новый год обращаются к центру вселенной, к высшему божеству, вокруг которого вертится весь мир. Его называют Нефритовый Император, Тянь Гун — небесный владыка, бог Бог, источник создания мира. Если устремлять свои помыслы к этому образу в начале нового года, то это придаст человеку

    • мудрость,
    • справедливость,
    • верность себе и собственным принципам и ценностям,
    • понимание важности гармоничного устройства многоуровневого и многогранного общества.

    Такие вещи на порядок важнее, объёмнее, чем богатство, горшочки золота и вкусная еда.

    Культ Нефритового Императора был запрещён в Китае во времена правления императора Цяньлуна (1711–1799) манчжурской династии Цин. Это был период огромных социальных преобразований. Цяньлун был истовым последователем конфуцианства, считал своё виденье устройства общества наилучшим для всех народов. Поэтому он ощущал своим долгом принести своё совершенное правление максимальному числу людей. При его правлении цинская империя завоевала Тибет, Джунгарию, Кашгарию.

    В ходе завоевания Джунгарии цинские войска много раз входили на Алтай, что подтолкнуло присоединение Горного Алтая к России. Потоки ойратских и алтайских беженцев лились в Россию. Военные действия наносили урон китайским же феодалам Северной Монголии, чья экономика была связана с Джунгарским царством. Радикально настроенные элиты Северной Монголии вели переговоры о выходе из цинской империи и присоединении к России. После этой войны территория Джунгарии практически обезлюдела.

    Кашгария была мусульманским государством уйгуров в Восточном Туркестане. Захват Кашгарии оказался более лёгким. Пленных воинов, кто особо отважно сражался с цинскими захватчиками отправили заселять опустевшую Джунгарию, но край так и остался пустынным. Это сильно ослабляло экономику недовольных феодалов Северной Монголии и их попытки присоединения к России были прекращены кардинальными способами.

    После таких завоеваний возникла необходимость внутреннего контроля. Были прекращены любые контакты с варварской Европой. Была введена жесточайшая цензура и усилена пропаганда. Запрещались любые рассуждения о несовершенстве конфуцианской мысли, подавлялись любые увлечения даосизмом и буддизмом как альтернативой конфуцианству. Запрещённая литература под страхом смерти изымалась у населения и отправлялась в костёр. Под запрет попала развлекательная литература — сжигались художественные романы, повести про быт, про людей. Разрешена была только нравоучительная конфуцианская литература. Лишь два процента даосских и буддийских книг прошли цензуру и могли переиздаваться.

    Поклонению высшему даосскому божеству — Нефритовому Императору — было популярно среди оппозиционно настроенных группировок, «тайных обществ», сопротивлявшихся конфуцианской диктатуре. Их преследовали, искореняли, их культы запрещались.

    Так поклонение Нефритовому Императору, связанное со справедливостью, гармонией и мудростью уступило место культу богатства. Быть эффективным, экономически продуктивным членом общества стало гораздо важнее всего прочего.

  • Почему важно сохранять корни традиций

    Почему важно сохранять корни традиций

    Очень часто, слушая размышления психологов, коучей, терапевтов разных типов, я слышу точно то же самое, что есть в даосской и буддийской традициях. Люди собирают многотысячные вебинары, чтобы ошеломить слушателей своим «открытием», которое уже 2,5 тысячи лет назад сделано Буддой или Лао-цзы.

    Я встречаю разные инфо-продукты по типу «нейро-буддизм», «доказательный цигун». Авторы таких проектов берут некоторые элементы традиционной практики, которые материалистично-доказательно полезны для физического, гормонального или эмоционального здоровья, — и выбрасывают все прочие элементы традиции, которые не выполняют нужные задачи. Они обучают людей физическим упражнениям, дыхательным техникам, измеряют тонус мышц и сатурацию, анкетируют, определяя уровень стресса. И у них зачастую получаются неплохие продукты. Изучив предлагаемые ими системы, можно что-то улучшить в своей жизни.

    В подавляющем большинстве случаев авторы таких методик — это молодые люди, примерно 30–40 лет. Потом, конечно, они всю жизнь могут продолжать продавать свой инфо-продукт, но основы своей новой системы формируют в относительно молодом возрасте.

    У этих исследователей может быть два типа мотивации.

    Первая мотивация — это легализация традиции в современном сциентистском дискурсе. Такие исследователи искренне открыты традиционному учению, им искренне жаль, что современная наука порой считает традиционные знания мракобесием. И тогда они начинают делать все эти биомедицинские или психо-клинические исследования, чтобы показать, что в традиционных методах есть много рабочих элементов, что не надо заносчиво выбрасывать старые системы просто потому что они старые. Это здоровая форма мотивации.

    Вторая форма мотивации основана на отвержении традиции. Исследователю искренне непонятна и неинтересна вся духовная начинка традиции. Но пару физкультурных или антистрессовых приёмов из традиции забрать можно. В этом может быть что-то эдипово и нарциссическое одновременно. Убить старые авторитеты, завладеть частями их ценностей, считая себя единственно достойным. Продукт, который можно сколотить на такой основе, будет с патогенным душком.

    Настоятельно советую обходить стороной таких гуру, которые говорят:
    — Мы выбросили из буддизма/даосизма всё лишнее. Вся эта мистика, религия, мораль, культура, духовность, просветление, весь этот эзотерический цирк мы выбросили. Мы взяли только то, что действительно работает. Мастера прошлого в основном были дикие и непросвещённые, но пару толковых штук им совершенно случайно удалось изобрести. Эту пару толковых штук мы и возьмём, а остальное — на свалку истории.

    Иногда нужно прожить жизнь, чтобы понять смысл некоторых вещей. Когда вам за 40, вы начинаете понимать, что некоторые вещи, которые вам с детства твердили старшие, оказываются толковыми советами. Мой дедушка мне советовал вступать в отношения с девушками, которых не только приятно обнимать, но и с которыми есть о чём поговорить. Мой папа мне говорил, что важно уметь делать полезную работу, используя имеющиеся инструменты, а не бездельничать, заявляя, что пока у меня нет более совершенных инструментов, я ничего не смогу сделать. Этот процесс раскрытия мудрости продолжается. В 40 вы начинаете понимать родителей. А в 60 вы начинаете понимать мудрецов прошлого.

    Некоторой мудрости нужно время. Некоторые вещи просто не понять в молодости, потому что пока не хватает опыта и зрелости. И поэтому, на мой взгляд, это опасная тенденция — выхолащивание старых традиций юными эдипово-нарциссическими псевдо-гуру. Вместо глубокого целостного знания они создают инфо-франкенштейнов, которые могут слететь с катушек в любой момент.

    Побочные эффекты практик вне традиции

    Об этом мало говорят, но практики, вырванные из традиционного целостного контекста, могут приводить к весьма неприятным побочным эффектам.

    • Когда в медитации человек обнаруживает, как все тщательно выстроенные концепты ума начинают разлетаться в клочья, то необходима поддержка учителя и всего культурного, этического, духовного контекста. Иначе этот этап может забросить человека в лютую тревогу и панику. Мир рушится. Это грозит полным развалом всех смыслов, депрессией.

    • Когда практики вырывают из целостного контекста просто наобум, то нет вообще никаких гарантий, что это будет работать. Это путь к мошенничеству, когда людям продают одну неработающую практику. А потом в ответ на их жалобы продают другую неработающую практику. Это как продавать по частям обломки ворованного самолёта. Хуже всего то, что когда обманутый покупатель протрезвеет от манипуляции и разочаруется в гуру, он решит, что весь даосизм/буддизм — это надувательство. Так человек надолго закроет сам себе путь к тому, что могло бы ему помочь, если бы он принял это из добросовестных рук.

    • Некоторые практики могут приводить к развитию мощных способностей. Высокий уровень концентрации, работоспособности, физическая выносливость. Это слишком мощные орудия. Профессиональных боксёров ограничивает уголовный кодекс, применение профессиональных спортивных навыков в драке сопоставимо с применением оружия. А что ограничивает профессионального медитатора от применения своих сверхспособностей во вредных, опасных, преступных целях? Традиционно духовность, добродетель, благородство, обеты служили красивой оправой для ярких алмазов мощного сознания. Как оно будет использовано без этой оправы?

    • Фальшивая духовность может становиться формой побега от реальности. Если поверхностные поддельные практики не дают никаких значимых эффектов, кроме пары часов приятного самочувствия, то легко превратить такую практику в место для побега от реальности. У таких практикующих в их жизнях ничего не улучшается, дела только ухудшаются, проблемы копятся. Они становятся зависимы от очередной дозы медитации, которая лишь на пару часов помогает им отвлечься от проблем.

    • Учителя светской медитации зачастую говорят только о пользе для здоровья и об антистрессе. Они разбираются только в этом. Но если при этом они используют мощные традиционные практики, то применение самих этих практик может вскрывать гораздо более глубокие пласты. У практикующих могут возникать экзистенциальные вопросы, может распаковываться негативный опыт, который никакой антистресс не учитывает. Традиционный мастер сможет провести ученика через встречу с демонами и очищение застарелой кармы. Тренер веллнесса будет беспомощен, если кого-то из последователей забросит на глубокий слой опыта.

    Древность и современность

    Осовременивание традиционных знаний и практик, безусловно, происходит. Это нормальный процесс. Это признак живой традиции. Совершенно официальный даосский мастер аутентичной традиции сегодня может ездить на мопеде как все азиаты, носить обычные джинсы и футболку, ходить в те же рестораны и бары с друзьями. Мы можем искать новые формы донесения традиционных знаний, упаковывать в новые рекламные упаковки, созвучные духу времени. Коллеги, которые гордо застревают в догматизме следования архаичным формам, могут быть не вполне адекватны. Но важно различать, что именно является изменяемым культурным обрамлением, а что является сердцем и сутью традиции.

  • Ствол закона

    Ствол закона

    Часто можно слышать «это не законно», «перед законом все равны». Можно слышать и иное мнение «закон, что дышло, куда повернёшь, туда и вышло».

    Если вдуматься, то закон — в современном понимании — это общественный договор. Мы все как-то договорились, что так можно, а эдак нельзя. Нам всем сообща удобнее, чтобы было так, а не эдак. Мы назначили людей, ответственных за то, чтобы следить за тем, чтобы все придерживались наших договорённостей. Но жизнь меняется, появляются новые технологии, новые знания, новый опыт, наши собственные предпочтения и цели меняются, мы замечаем, что имеющиеся законы не вполне уже соответствуют нашим интересам — и постоянно нужно передоговариваться заново, обновлять закон.

    Закон, иными словами, — это наша придумка. Мы придумали, мы и перепридумать можем.

    Относиться к закону, придуманному людьми, как к вселенским принципам, как к залогу божественной гармонии — это чуть ли не святотатство. И когда люди склонны превозносить закон на неподобающую ему ступень священности, то обязательно найдутся и те, кто будет обходиться с законом пренебрежительно. Это реакция. Чем драматичнее мы в благоговении закатываем глаза по поводу собственных придумок, тем скорее найдутся панки, которые честно нам покажут, что это фарс.

    Путаница, по-крайней мере в русском языке, возникает из-за ощущаемого нами смысла слова «закон». За-кон происходит от корня «кон», который значит начало: исконный — изначальный, закон — зачатие. Закон — в исконном смысле — это нечто, что лежит до начала всего, это то, с чего всё начинается. Это законы природы, законы сердца, законы вселенной, законы духа, законы богов — это то, как устроен мир высшими силами, это те параметры игрового поля, в котором нам предлагается играть. Параметры установлены не нами, не нам их и менять.

    В эпоху атеистического рационализма человек вознёсся на такую высоту разума, что не осталось вселенских законов, которые приходилось бы соблюдать. В космос — можно, расщепить атом — можно, клонировать овечку — можно, искусственный разум — можно. То, что раньше казалось незыблемыми лимитами игрового поля, оказалось преодолимым. И наше ощущение высших законов поплыло. Стало не очень ясно, в чём же заключаются эти высшие законы. Возникло впечатление, что никаких внешних правил и ограничений нет.

    И, возможно, это так и есть, и разуму это понятно. Но наша эмоциональная, психологическая сущность не сильно изменилась с первобытных времён. Наша природная, иррациональная, животная часть хочет ясных правил. Она страдает, когда нет совсем никаких вселенских правил. И тогда наша эмоциональная потребность иметь лимиты выражается в чрезмерном пиетете к законам человеческим — и, как к реакции, к цинизму по отношению к последним.

    Форма есть пустота, пустота есть форма, форма и пустота неразделимы. Структурные ограничения, незыблемые представления нам нужны в той же мере, как свобода духа и открытость сердца. Одно не может существовать без другого. Они всегда идут в комплекте.

    Если кто-то предлагает вам отринуть любые ограничения, оторваться от земли и окунуться в безлимитную свободу — будьте уверены, это приведёт к формированию новой тверди, новых правил и принципов.

    Если кто-то предлагает вам новые ограничения и законы — будьте уверены, это приведёт к новым направлениям полёта свободного духа. Ограничения и правила — это ствол для пули духа.

  • Умное десятилетие

    Умное десятилетие

    Быть может, я когда-то об этом уже писал. Если писал, то повторюсь. Повторюсь, потому что сегодня ночью мне задали вопрос типа, скоро ли конец света. И пришлось посмотреть в большие временные масштабы.

    Во-первых, сразу следует напомнить. Китайская система времени не обращается к планетам, звёздам. Поэтому китайскую вычислительную прогностику неправильно называть «астрологией».

    Китайские расчёты времени задействует порядки, свойственные человеческому восприятию. Используют порядки 10, 12, 9 и производные 20, 60, 180… Про 10 всё более-менее ясно — это количество пальцев. Про 9 можно предположить, что помещение удобнее всего зонировать на 9 областей. Откуда человечество взяло число 12 и почему все всё делят на 12, у меня нет догадок. Вероятно, это связано с тем, что это 4 раза по 3. Так или иначе, это вопрос к антропологам, историкам, археологам. Суть в том, что эти порядки носят онтологический характер, а не астрономический.

    Одним из наиболее заметных циклов в этом онтологическом времени является десятилетие. 10 лет. И не много, и не мало. И мы живём в умном десятилетии.

    В каком смысле умном?

    Текущее десятилетие 2014–2023 управляется качеством Металл-Инь 辛. Металл-Инь — это непростое явление. Вообразите себе человека, пережившего боль, страдания, унижение, насилие. Живя дальше с неисцелённой травмой, он может продолжать жить в садо-мазо, привлекая к себе насильников, насилуя сам.

    Либо, он может постараться стать умным, очень умным, сверх умным. Чтобы иметь кристально ясное представление, что и как следует делать, чтобы никогда более не попадать в ситуацию боли. Ум позволяет рационализировать пережитую боль, объяснить, разложить её по полочкам и так вывести из контекста, превратив её из живого болезненного опыта в теоретическое рассуждение. Это не лечит, но помогает жить дальше. В этом хладнокровии чистого разума присутствует оттенок безжалостности. Это и форма насилия — объяснять логически поведение и жизнь ближних, есть в этом холод бесчувственности. Выключить чувства за бронёй чистого разума. Безжалостная рассудочность как форма насилия — это всё про Металл-Инь.

    Другой аспект Металла-Инь тоже основан на попытке уйти от боли. Но иным способом. Это духовность. Стремление к просветлению. Трансценденция. Духовные учения. Возвыситься над бренным миром, ликвидировать своё бестолковое эго, стать подобным богам, — все формы религиозности, духовности, приоритет духа над страстями плоти. Мы создаём этот мир собственными убеждениями. Измени свою систему взглядов и ты станешь хозяином мира. Оставь этот мир, стань чистым светом, который ничто не может ранить. Духовное совершенство, чтобы возвыситься как можно дальше от мира, полного боли и страданий — это тоже про Металл-Инь.

    И, наконец, третья тема этого непростого характера — это сарказм и скоморошество. Смех сквозь слёзы. Превратить любую боль в шутку. Злую шутку, глупую шутку. Лишь бы было смешно. Чтобы потешаться и хохотать, чтобы на время забыть о боли, отвлечься. Гэги, мемы, приколы. LOL. «Ржу под столом».

    Все эти темы являются общим знаменателем всего, что происходит с 2014 до 2023. Поэтому самое нужное сейчас — это любовь, не бередить раны, любить, мягко нести исцеление всем, кого задело ядовитыми лезвиями времени.

  • Что сзади

    Что сзади

    Есть мнение, что, де, светскость с её демократией, рынком и прочей гипермаркетовской требухой — это мёртвая идеология, не приносящая ни чувства жизни, ни смысла бытия.

    А вот религиозность — эта оживляющий нектар, дарящий все возможные блага.

    Есть и другой взгляд. Де, религия — это наркотик, который сначала отнимает у человека право быть счастливым просто так, а потом продаёт человеку единственно верный путь к счастью.

    А вот светскость — это пространство личных свобод, не отнимающая ничего, кроме шанса наносить непоправимый, общепризнанный, очевидный вред окружающим. А в остальном — пусть все будут счастливы любыми подходящими для них способами.

    Кто-то твердит, что покой и сытость — это смерть духа. Что дух живёт только в борьбе за идею. Кто-то считает, что только в сытом и спокойном состоянии можно создавать что-то действительно духовное, а не бороться за выживание.

    Драгоценнейшие жемчужины классической китайской философии и духовности — Лао-цзы, Чжуан-цзы, Конфуций, — все они жили и творили в период «Борющихся царств», период крайней феодальной раздробленности, когда в любой день можно было ждать захватчиков. И все эти мудрецы, заложившие основу великой цивилизации, так или иначе искали рецепты, как можно сохранять покой и сытость даже во времена идеологической войны, разжигаемой амбициозными лидерами.

    Выходит, что именно воюющая среда привела к возникновению множества ценных воззрений. Но все эти воззрения воспринимают борьбу, как болезнь, предлагая спектр лекарств.

    Чжуан-цзы (перевод В.В. Малявин):

    Если любители знания не видят перемен, которые предполагает их ум, они печалятся. Если любители споров не могут выстроить своих суждений по порядку, они печалятся. Если те, кто приставлен надзирать, не имеют дел, заслуживающих разбирательства, они печалятся. Все эти люди связаны вещами.

    Мужи, славящиеся в свете, процветают при дворе. Мужи среднего положения славят начальников. Силачи жаждут показать свою силу. Храбрецы ищут случая показать свою храбрость. Воины, облаченные в латы, ищут сражения. Мужи, уподобившиеся высохшему дереву, утешаются своей известностью. Мужи законов пекутся о правильном управлении. Знатоки ритуалов и музыки следят за своей внешностью. Любители человечности и долга ценят общение с другими людьми.

    Земледельцы, не выпалывающие сорняков на своем поле, не соответствуют своему званию. Купцы, не торгующие на рынке, не соответствуют своему званию. Когда у простых людей есть занятие, они усердно трудятся от зари до зари. Ремесленники, научившиеся обращаться со своими орудиями, работают с еще большим рвением. Если богатство не возрастает, жадные печалятся. Если могущество не увеличивается, тщеславные горюют. Приверженцы силы и выгоды радуются изменению обстоятельств — в каждый момент времени они найдут, чем воспользоваться. Они не могут не иметь дел. Вот так они живут круглый год, меняясь вместе с вещами. Они дают волю своим прихотям, погрязают в вещах и до самой смерти не могут вернуться к истине. Как это прискорбно!

    Выходит, что с точки зрения Чжуан-цзы к истине можно только вернуться. Истина всегда сзади.

баланс бацзы бизнес боги боль вера влияние внутреннее состояние выбор даосизм даосская практика здоровье истории клиентов исцеление китай китайская медицина клиенты конфликты культура лао цзы лидерство медитация наставничество общество осознанность отношения перемены практики преображение прогностика рациональность ритуалы рост свобода смысл жизни стратегия страх традиции трансформация учитель и ученик цимэнь дуньцзя чжуан цзы эволюция эмоции энергия ци

Подписка
и контакты