Свети в Пути
Помни, что в любой ситуации ты выбираешь. Всегда есть свобода.
Любой свободный выбор приносит последствия, с которыми приходится встретиться и как-то с ними иметь дело. В том, как ты выберешь иметь дело с полученными последствиями, снова есть свобода выбора. И твой выбор снова принесёт последствия.
Ты выбираешь, какую широту свободы замечать.
Даже чувство беспомощности, слабости и безысходности ты выбираешь свободно.
Истинная сила рождается у тех, кто сумел пройти через несколько внутренних умираний.
Каждый раз — это крах прежнего «я», разрушение старой картины мира, отказ от удобных иллюзий и принятие ответственности за поступки, совершённые в помутнении сознания.
А те, кто избегает этих внутренних смертей, в конце концов сгорают от собственной слабости.
Жить внутри негативного нарратива — плохо и саморазрушительно.
Когда ты интерпретируешь реальность негативно, когда твой внутренний комментатор рассказывает тебе, как всё страшно, мерзко и негодно, — ты страдаешь. Причём страдаешь не от реальности, а от собственных мыслей о ней, от собственного нарратива.
Жить внутри позитивного нарратива — хорошо и приятно.
Когда ты любое явление интерпретируешь как благо, когда твой внутренний комментатор находит объяснения, почему и это тоже хорошо, когда он превращается в гениального адвоката, способного найти светлую сторону во всём, — ты не страдаешь.
Ты не страдаешь остро.
Ты не отхлёстываешь себя до крови десятком негативных мыслей в секунду.
Ты мыслишь только по шёрстке, чтобы было приятно и спокойно.
Но ты всё равно страдаешь.
Просто это более тонкое страдание.
Оно звучит как: «только бы не сорваться в негативное мышление» или «как бы и тут придумать хорошее объяснение».
Ты живёшь в пелене из сладких грёз.
Из сладких, но грёз.
Если выбирать между адским бредом и сладкими грёзами — последние, безусловно, лучше.
Но ещё лучше — нагая истина.
Без бреда и без грёз.
Без интерпретаций, без комментатора, без нарратива.
Только чистое зеркало ясного сознания, которое не сторонится ни одной мысли — а потому свободно.
Наши нынешние обстоятельства являются результатом всех прежних мыслей, слов и действий — движений духа, ци и тела.
Узкий взгляд на причинно-следственность полагает, что у каждого обстоятельства есть одна–две конкретные причины. Но это не так. Вся сумма прежних, даже самых мелких помыслов и нано-выборов, привела нас сюда. Один «случайный» свайп на секунду позже, потому что отвлёкся на крик вороны за окном, может определить судьбу. Вся сеть прежних крупных и мелких выборов и движений привела нас в точку, где мы находимся. Это интеграл от минус бесконечности до сейчас.
Но то, какие выборы и движения, вплоть до мельчайших, я принимал и совершал раньше — это проявление самого моего существа. В одном конкретном выборе и поступке срабатывает одна грань моей личности. Но вся сеть крупных и мелких выборов и движений отображает пиксель за пикселем всё моё существо во временной динамике личной эволюции к моменту «сейчас».
Получается, что мои нынешние обстоятельства порождены всей сетью моих действий и выборов. А вся эта сеть — есть проявление моего существа во всей его полноте.
Значит, влиять на свои обстоятельства можно, изменяя не внешнюю стратегию, а внутреннюю конфигурацию — состояние и структуру самого своего существа.
Вместо того чтобы спрашивать: «что сделать, чтобы получить результат», можно встать в другой вопрос: «кто я есть, который уже там?»
Но речь не о «позитивном мышлении» и не о наивных поверхностных аффирмациях. Чтобы действительно сдвинуть своё существо, нужно сначала вернуть принятие и осознанность в то, кто я есть сейчас. Полностью ощущать своё «быть», своё существо. Целиком. От самых явных и светлых граней — до самых теней.
Принять и ощутить все грани и слои своего существа — похоже на задачу спортсмена или эквилибриста, которому нужна осознанность и контроль над всеми мышцами. Это не достигается быстро. Это требует тонкости, устойчивости, внимания.
И в этом может помочь зеркало обстоятельств. Чтобы принять и осознать все слои и грани своего существа, мы можем посмотреться в то, что происходит снаружи. Признать с бескомпромиссной честностью и трезвостью всю правду о своей жизни, о своих связях, о своих обстоятельствах. Признать, что всё это — без фильтров — является отображением моего существа прямо сейчас.
Смотреть в психическое помогает заметить что-то в своих обстоятельствах.
Признавать обстоятельства помогает принять грани себя.
Меняя себя, меняешь обстоятельства.
Меняя обстоятельства, меняешь себя.
И в какой-то момент становится ясно: всё взаимно. Всё пронизано.
Я не отделён от того, что со мной происходит.
Я не жертва и не автор — я сотворец.
Мир не отражает меня статично — но резонирует с тем, как я дышу.
И когда дыхание становится ясным — всё пространство дышит вместе.
Любовные и романтические отношения остро выявляют наши уязвимости и нестабильности. Это слишком близко к коже, чтобы можно было быть просто правильным человеком. В таких близких связях выявляется самое интимное и потаённое. Мы несём во взрослые отношения паттерны, усвоенные в детстве.
Если в детстве близкие люди, родители, давали и эмоциональную близость, и боль, насилие, переламывание личности ребёнка, то став взрослым такой человек будет искать себе партнёра абьюзера. Партнёра, который будет мучить, унижать. Без такого треша отношения будут казаться пресными, не заводящими.
Это не выбор разума. Это память тела. Глубинная прошивка, где любовь и боль сплелись так тесно, что стали неотделимы. Там, где должно было быть тепло и принятие, оказался ад, который замаскировался под заботу. И теперь, когда кто-то относится с добротой и уважением, внутри — тревога. Где подвох? Где удар? Почему всё так спокойно? И своей тревожностью, недоверием, защитной реакцией на безобидное общение такой человек даже безопасного партнёра может дестабилизировать и вывести на насилие.
Для таких людей покой невыносим. Он кажется фальшивым. Привычка ждать бури становится фоном жизни. И именно в отношениях эта невидимая драматургия оживает — с криками, бегством, ревностью, унижением и вечной попыткой заслужить любовь, которая всегда ускользает.
Это не приговор. Это можно изменить. Но это требует стойкости человека, решившего завязать с пагубной зависимостью. Раз за разом скатываться в драматический ад — это и боль, и чувство полноты жизни. Разве не за этим же самым бегут в ларёк за новой бутылкой? Здесь важно осознанное переучивание себя. Обнаруживать, что добро и спокойствие — тоже формы любви, и в них тоже есть вкус и наслаждение, просто другого непривычного сорта. Учиться узнавать в спокойствии не опасность, а настоящую любовь — не как взрыв, а как огонь, который просто горит. Стабильно. Без театра. Без войны.
Если в детстве близость давалась, но нестабильно — то была, то исчезала, если любовь приходилось заслуживать, доказывать, добиваться, — внутри формируется чувство, будто ты всё время на грани потери. В опыте такого человека — любовь не была чем-то надёжным. Она была прерывистой, зависимой от поведения, успехов, оценок, настроения взрослого. Сегодня тебя держат за руку — завтра игнорируют. Сегодня говорят, что ты — самое дорогое, а завтра отмахиваются, будто ты обуза.
Вырастая, такие люди продолжают жить в этом ритме внутренней нестабильности. Их партнёр может быть рядом, любить и заботиться, но внутри всё равно тревога: «А вдруг уйдёт? А вдруг разлюбит? А если я скажу/сделаю не то?» Им нужно постоянное подтверждение любви, бесконечные знаки, что всё в порядке. Иногда они начинают душить отношениями — не из желания контролировать, а из страха быть забытыми.
Их боль — это вечное ожидание отказа. Их путь — научиться оставаться с собой, даже когда другой не рядом. Учиться слышать себя, не только сканировать настроение другого. Учиться чувствовать любовь не только в присутствии, но и в тишине. Не бояться паузы. Не бояться, что любовь исчезает, когда становится тише.
А есть и другой полюс. Люди, которые с детства привыкли обходиться без близости. Не потому что не хотели, а потому что рядом просто не было никого, кто мог бы быть действительно рядом. Родители были физически или эмоционально недоступны — холодны, заняты собой, неумевшие в тепло. В ответ ребёнок научается не чувствовать нужды. Не показывать уязвимость. Быть «самостоятельным».
Став взрослыми, такие люди могут быть обаятельными, успешными, даже заботливыми. Но стоит кому-то подойти ближе, они как будто отстраняются. На уровне жестов, слов, реакций — незаметно, но чётко. Потому что близость воспринимается как угроза автономии. Они избегают слишком сильной зависимости, сдерживают свои чувства, не любят «выяснений» и разговоров «по душам».
Им сложно впустить другого внутрь. Но ещё сложнее — признать, что им это больно. Привычка быть на дистанции стала их бронёй.
Их путь — не сразу раскрываться, но хотя бы начать замечать, что рядом есть кто-то, кто не стремится разрушить их свободу. Что близость возможна без потери себя. Что пустота внутри — не природа, а защита. И что её можно постепенно растворить, если дать себе право тянуться к взаимообмену.
Даосский путь не требует борьбы с собой. Он учит смотреть — мягко, но прямо. Видеть, где течение жизни стало мутным, где связь с Источником оборвана страхом, привычкой, чужой волей. И восстанавливать эту связь не через усилие, а через возвращение к естественному.
В системе привязанностей — особенно в тех, где любовь сплетается с унижением, — мы теряем вертикаль. Начинаем искать опору вовне: в признании, в слиянии, в драме. И даосские практики здесь возвращают ось. Не как психологическая компенсация, а как настоящее выравнивание духа и тела.
Для исцеления отношений или модели отношений нужно прежде всего направить ци на укрепление внутренней опоры и сияния души. Это ощущается как восстановление связи с собственным Небесным Предназначением — изначальным замыслом духа, с которым мы приходим в этот мир. Когда человек чувствует сияние и ценность не своих эго-конструктов, но сути своего существа, то в действиях появляется истинное достоинство. Даже внешне уступая партнёру, ты уже никогда не унизишься, чтобы не предать свой истинный свет.
Вторая задача — это облагораживание ян. Мы не кастрируем ян, не боимся его силы. Мы направляем его вверх — к Небу. Чтобы страсть не становилась разрушением, чтобы напор не превращался в насилие. Ян, который помнит об истине, ведёт, но не подавляет. Так рождается не грубость, а благородство. Не бой, а союз.
Можно начинать с малого. Каждый день — возвращать себя в тело. Чувствовать дыхание. Не уходить в фантазии о любви, а быть в моменте. Слушать, как тело реагирует на слова другого. На паузы. На собственные ожидания.
Можно обращаться к богам, духам-хранителям, призывая их не как силу «сделать отношения лучше», а как проводников на пути возвращения к себе. Потому что все отношения — это проявление внутреннего Порядка или его искажения.
Дао не чинит — оно освещает. И если смотреть долго — всё ненастоящее начинает таять.
Иногда деньги — это способ не чувствовать благодарность.
Человеку сделали хорошо. Что-то внутри него уже начинает раскрываться. Возникает тёплое, искреннее, живое чувство — может быть, благодарность. Но именно в этот момент становится неловко. Слишком близко к сердцу, слишком по-настоящему. И чтобы не входить в это пространство открытости, не соприкасаться с живым движением внутри, человек просто даёт деньги — и уходит.
Заплатить — проще, чем почувствовать. Проще, чем выразить. Проще, чем признать, что тебя что-то действительно затронуло. В этом нет вины. Это не недостаток характера. Это не испорченность.
Просто благодарность — чувство тонкое. Чтобы она могла спокойно течь, сердце должно быть уже достаточно исцелённым. Не подавленным, не сжатым, не экзальтированным, не надрывным, не пафосным — а просто чистым, ясным, зрелым. На самом деле, именно благодарность, а не любовь, становится признаком здорового, устойчивого, светлого состояния. Когда внутри ещё осталась невротичность, внутренний мрак, зажимы, напряжения — благодарность становится первой жертвой. Она просто не проходит сквозь эти узлы.
Поэтому, когда учителя, наставники, целители сталкиваются с ситуацией, где человек платит и уходит, избегая благодарности, — важно не воспринимать это как отвержение. Это не про них. Это про то, где находится человек в своём пути. Это просто знак: процесс ещё не завершён. В сердце ещё есть то, что боится открыться.
Но бывает и другая крайность. Когда человек говорит слова благодарности слишком пышно, слишком громко. Много пафоса, сияния, почти признание в любви — но денег при этом нет. Или есть, но не даются. Такая благодарность, как ни странно, тоже не из чистого сердца. Она — не из света. Она из напряжения. Из неловкости, из страха, что кто-то подумает: «не заплатил». Из желания замаскировать неловкую правду — что человек не может или не хочет платить, но не готов это признать. А в глубине всего — страх взять на себя ответственность за своё материальное состояние.
На самом деле, ничего страшного в том, чтобы сказать: «Слушай, правда, сейчас нет денег. Что будем делать?» Это взрослое, честное, живое признание. Оно снимает напряжение, убирает стыд. И тогда не нужно переигрывать в благодарности, чтобы компенсировать «вину» за отсутствие оплаты. Всё становится проще. Чище.
Но если человек снова и снова действует по привычке — скрывать неловкость за театральной благодарностью, — в сознании постепенно возникает подмена. Он уже и сам не понимает, что такое настоящая благодарность. У него она автоматически связывается с внешними эффектами, с гиперэмоциональностью, с демонстрацией. И каждый раз, когда внутри действительно могло бы родиться тёплое, искреннее чувство, привычка вступает первой: «Сейчас надо изобразить что-то большое».
В такой привычке теряется сама возможность настоящей благодарности. А ведь она — не просто эмоция. Это часть пути исцеления и преображения. Настоящая благодарность не шумная. Она тихая, как ручей в сердце. Но, если всё время звучит барабанный бой вместо неё, до ручья просто не добраться.
А ещё бывает, что человек, работающий с другими, сам сосредоточен только на деньгах — на том, сколько, когда и как ему заплатили. И тогда он, сам того не замечая, создаёт такую атмосферу, в которой благодарность не может раскрыться. В которой взаимодействие становится про «должен», «отдал», «ушёл» — вместо «встретились», «прикоснулись», «что-то изменилось».
Деньги — не зло. Деньги — не грязь. Заплатить деньги — это нормально, естественно. Но если в этом есть живое сердце, если есть открытость, если к оплате прилагается спокойная, ясная благодарность — эти деньги несут гораздо больше пользы. И для того, кто даёт. И для того, кто принимает.
Настоящая благодарность — это не игра в долги. Это просто свет, который течёт от одного сердца к другому. Иногда с деньгами. Иногда — с молчаливым взглядом. Но всегда — из открытого пространства.
Ещё одно следствие либерально-рационального мышления — это такая вера: мои чувства и эмоции никого не касаются, это только моё внутреннее дело, если я веду себя сдержанно и высказываюсь вежливо, то моя внутренняя жизнь за пределами чужого восприятия.
Это ошибка уже хотя бы потому, что эмоции просачиваются в интонации, в характер движений. Мимика, походка, интонации, запах тела, взгляд — этими вещами управлять практически невозможно. И всё это будет вопить, рыдать, шептать о том, что происходит внутри. Какие бы вежливые слова ни говорил человек, бурная окраска проявит внутреннюю драму. Это понимание даже рационально.
Заявление «моя внутренняя жизнь никого не касается» не только игнорирует очевидные механизмы коммуникации — касается, и ещё как, — но и является подменой смысла. За таким заявлением обычно стоит не свобода, а ужас: «мне стыдно, мне страшно, я боюсь собственных эмоций, их ни в коем случае нельзя никому показывать, во мне зияет бездна тьмы, я пытаюсь её скрыть под тонкой скорлупой формальной вежливости».
В даосском понимании даже не обязательно общаться, чтобы густые эмоциональные узлы влияли на других. Тяжёлые клубки лживых мыслей и болезненных чувств распространяются в пространстве даже без общения. Это называют духом времени, коллективным бессознательным. Даосы сводят всё это к ци 氣.
Когда болезненная ци проникает на уровень Неба, то общественные умонастроения становятся хмурыми и вызывают дурные чувства. Это может распространяться в семье, в сообществе. Это может заражать регионы и страны.
И точно так же, как дурные чувства и лживые мысли могут заразить общество, точно так же дух истины и чувство благости могут растекаться на всю округу, очищая и облагораживая народы.
Стоять в истине — это ежесекундное усилие. Мир, наполненный болью и ложью, постоянно пытается затянуть тебя в его всепожирающую драму. А тебе предстоит каждую секунду делать движение к центру ясности, к опоре духа, к потоку света в центральном канале.
В даосской традиции мы считаем: судьба человека — в его собственных руках, а не в руках неба. Это прямая цитата Гэ Хуна: 我命在我，不在天.
Задача даосского наставника — помочь человеку увидеть его слепые зоны, теневые грани личности. Пока они не распознаны, человек остаётся управляемым, манипулируемым. Источник манипуляций может быть внешним — достаточно одного ловкого воздействия на уязвимость. А может оставаться внутри — когда человек годами живёт из нужды ответить: обидчику, родителю, дурному воспитателю. Остаётся во власти интроектов — суждений, некритично воспринятых от внешних авторитетов.
Со временем случайно подхваченные идеи о себе, о мире, о людях — мимолётные реакции на боль, стыд, страх — обрастают логикой, связями, поведением. Это принимается за личность. За характер. Хотя на деле — это голем, слепленный из случайной глины, и он давно держит человека в заложниках. Или — говорящая куча мусора, которую лягушата из американского детского шоу считали великим учителем.
В даосской традиции это ложное Я часто называют словом 鬼 (гуй) — что обычно переводят как «демон», хотя точнее было бы сказать: «система психического содержания, создающая ложное впечатление цельности и подлинности».
Даосский идеал — человек, отбросивший искажения и маски, исцеливший раны души, отказавшийся от нужды оправдываться, навязывать, доказывать. Такой человек взаимодействует с миром ясно и прямо, ощущая живой контакт с источником своего духа. Он безошибочно чувствует разницу между истиной сердца и искусной манипуляцией.
А самая искусная манипуляция — всегда логична. Когда лгут — это видно. Когда хитрят — чувствуется. Но когда тебе говорят вещи, кажущиеся логичными, — ты принимаешь. Потому что критерии логичности и стандарты правды встраиваются извне. Тебя сначала программируют: что важно, что неважно; на что смотреть, что игнорировать. А потом на эту прошитую операционку накладываются идеи. Они логичны — потому что логика уже задана. Но не всегда истинны.
Опора здесь — на собственное чистое сердце. На свой ясный дух. На ощущение силы жизни, уходящей корнями в род, в тело, в саму природу.
Проводя из года в год курсы по Цимэнь Дуньцзя, вот, что я обнаружил.
Очень трудно понять эту систему, полагаясь только на понимание. В схемах, картах, шаблонах цимэнь есть много логики, но также есть и много места для живого, непосредственного ощущения ци. Если ожидать от системы математической логичности, то ученика ждёт фрустрация.
Впрочем, человек, который хочет управлять жизнью лишь через логику, так или иначе столкнётся с крушением ментальных замков. Цимэнь — это система понимания жизни. А жизнь — это не только логика. Поэтому и в цимэнь есть много места для искусства и интуиции.
Очень трудно разбираться со своими собственными задачами, да и с задачами клиентов, имея помутнённое сердце. Когда там бушуют страсти: ненависть, зависть, уязвлённое самолюбие, гордость, гнев на несправедливость, жажда мести, — то мыслить логично трудно. А уж тем более трудно открыть сознание для прямого виденья, чувства, интуиции. Эти дары проявляются лишь при ясном уме и чистом сердце.
Всех учеников я обучаю даосским медитациям, которые помогут на пути прояснения и очищения. Желание практиковать, интенсивность и глубину практики я предпочитаю не навязывать. Я знаю, что иногда самые базовые мудрости и поучения ты принимаешь, только пройдя через кризис.
Любой, казалось бы, аналитический разбор ситуации, бизнес-кейса, натальной карты — это не только упражнение для ума. Мы влияем на ткань обстоятельств и потоки судеб своим вниманием. Поэтому очень важно качество внимания, мотивация, отношение, настрой. Консультируя клиента или разбирая кейс на занятиях, чего я хочу? Продемонстрировать своё превосходство? Навязать свой стиль жизни? Уличить клиента в непреднамеренной лжи? Порадоваться, что мои личные проблемы не так уж тяжелы на фоне той жести, которая порой бывает у клиентов?
Или принести в мир больше света, осознанности и любви? И даже если я заявляю, что приношу свет, ясность, любовь и самоисцеление, то знаю ли я о чём говорю? Или просто красуюсь?
Работа с энергиями — это энергозатратное занятие, требующее стабильного здоровья.
Важно провести ясную грань. В русских современных поверьях есть мнение, что применение «магических» средств неизбежно аукнется человеку негативом в какой-то сфере. Мол, за выгоды в одной сфере придётся заплатить потерями в другой. И про «магов» тоже есть мнения, что они берут на себя чёрную карму клиентов.
Весь этот фолк-триллер не имеет никакого отношения к даосской традиции талисманов. Внешне можно и перепутать — какие-то ритуалы, какие-то амулеты. Но путаница тут — это результат элементарного незнания предмета.
Мастер талисманов никогда не выполняет эго-прихоти клиента. Если выполнять по-щучьему велению все прихоти эго клиента, то тогда мы и правда оказываемся в народном эпосе с суровыми расплатами. Даосский мастер никогда в это не влазит. Даосский мастер выполняет не заказ эго клиента, а просьбу души клиента. Любой запрос для даоса — это повод обратить внимание на то, насколько всё искажено в обществе и в сердцах. И тогда даос применяет все свои волшебные методы и глубокие знания, чтобы расколдовать души, выправить потоки ци, вернуть всё к естеству. А когда всё вокруг клиента вернулось к естеству, то свет и любовь — как самые естественные проявления вселенной наполнят собой все уголки жизни, принеся такие блага, о которых застрессованное эго даже и не помышляло.
Для того, чтобы выправлять круто помятую реальность — на это тоже нужны силы духа. Мир полон людей с сильным эго, некоторые совершенно серьёзно прибегают к услугам чёрных магов. Они плодят в этом мире искажение на искажение, насилие на насилие. И выправлять это к естеству, порой также трудно, как собирать кубик Рубика, который заржавел и присох из-за долгой жизни в искривлённом состоянии.
Понимание власти в западной и китайской традициях строится на разных основаниях. В западной модели власть во многом определяется законами, правами, легитимностью, институциями, а её опора — это армия, полиция, государственный аппарат. В этой системе ключевую роль играют структуры, а не конкретные личности.
В китайской традиции власть связана, прежде всего, с внутренним состоянием правителя. Управление — это, в первую очередь, управление собой. Законы и институты могут быть важны, но их эффективность определяется тем, насколько правитель наполнен состоянием власти. Оно создаётся не внешними атрибутами, а внутренней работой, и его нельзя подменить эмоциями, интонациями или демонстрацией силы. Ты наделяешь себя состоянием власти, внутренне утверждая свою силу — и тогда даже самые формальные действия обретают вес и влияние.
Китайский трактат Гуй Гу-цзы можно назвать руководством по искусству управления состоянием духа. В нём власть понимается не как система институтов, а как проявление внутренней силы правителя, определяющей его реальное влияние. Здесь политика — это не борьба идей и дискурсов, а искусство формирования сознания лидера.
Страх, стыд, вина, злоба и ненависть — делают людей глупыми. Такой эмоциональный фон мешает мыслить широко и объёмно. Мысли становятся плоскими, категоричными, примитивными — а значит, заведомо ошибочными. Понять сложную сеть причинно-следственных связей, осознать пёстрый ландшафт многообразных интересов становится невозможно. Попав в цепкие лапы жёстких эмоций и примитивного мышления, человек становится идеальным объектом для манипуляций. Как дикарь он каждый день сталкивается с реальностью, которая никак не втискивается в его упрощённый дискурс. И ему жизненно необходим кто-то, кто будет ему объяснять, что происходит. Без внешнего руководства его собственное упрощённое мышление рискует сломаться двадцать четыре раз в час.
Чтобы человек мог мыслить объёмно, мудро и независимо, ему нужен иной эмоциональный фон. Открытое сознание раскрывается, когда оно настроено на спокойное чувство благодарности. Это не розовые восторги, не наигранное просветление, а честное, глубокое и тихое чувство. Благодарность предкам, благодарность близким, благодарность учителям, природе и богам, тихая спокойная улыбка сердца всему, что наполняет нашу жизнь — это важнейшая почва для прорастания ясного, независимого и мудрого существа.
Мы можем наблюдать, как силы, стремящиеся к тотальному контролю, сеют в обществах страх, стыд, вину, ненависть. Белые пускай чувствуют стыд перед чёрными, чёрные пускай ненавидят белых, и все вместе пускай боятся условных русских. Пусть мужчины испытывают стыд перед женщинами, а женщины страх и ненависть к мужчинам. Пусть люди стыдятся своей страны или ненавидят другую страну. Человек, погружённый в этот эмоциональный хаос, уже не думает — он реагирует. Им можно крутить как угодно. Всё это — вирусы, яды ума, которые нужно моментально выявлять и обезвреживать. А если вирус проник глубоко, то придётся его изгонять и излечивать душу после интоксикации.
Самое гнусное в этих вирусах — их способность прикидываться лекарством. Дискурс «ты не должен стыдиться своего тела» может превратиться в ненависть к людям в хорошей спортивной форме. Дискурс «ты не должен бояться высказывать своё мнение» может превратиться в ненависть к тем, кто долго подбирает слова и тщательно формулирует послания. И таких ловушек бесконечное множество — когда мнимое лекарство само оказывается новым вирусом.
Распознать щупальца этого спрута мрака — это искусство, наука, опыт. И главное противоядие — это чистое сердце и ясное сознание.
Зайти в Telegram-канал
Поддержать автора
Записаться на личную встречу
баланс бацзы бизнес боги боль вера влияние внутреннее состояние выбор даосизм даосская практика здоровье истории клиентов исцеление китай китайская медицина клиенты конфликты культура лао цзы лидерство медитация наставничество общество осознанность отношения перемены практики преображение прогностика рациональность ритуалы рост свобода смысл жизни стратегия страх традиции трансформация учитель и ученик цимэнь дуньцзя чжуан цзы эволюция эмоции энергия ци